Последний синклит - Страница 47

— Со мной, — сказал Чапмен. — Они разговаривали со мной, с моим отцом и с Альмой. Он и мистер Симура.

Дронго взглянул на Симуру. Тот сидел на стуле, стоявшем недалеко от джакузи. Очевидно, убийство напарника потрясло японского эксперта.

— Что вы мудрите? — крикнул высоким фальцетом Хашаб. Он все еще стоял в плавках, весь мокрый, и капли воды стекали с него, образуя вокруг приличную лужу. — И так все ясно! Вспомните, с кем они должны были беседовать после обеда. Мы ведь договорились меняться парами. Кто у них был на очереди? Конечно, Тиллих, — показал на перепуганного помощника Хашаб. — А он знал, что нельзя допустить их разговора с Симурой, иначе Важевский все поймет. Вот поэтому его и убили. Иначе бы вскрылись все махинации Тиллиха.

— Какие махинации? — спросил ровным голосом Стивен Чапмен.

Тиллих стоял с перекошенным от ужаса лицом. Хашаб понял, что несколько погорячился.

— У нас свои проблемы, — отмахнулся он.

— Может, вы мне все объясните, мистер Тиллих? — спросил Стивен Чапмен, обращаясь к помощнику своего отца.

— Да, да, конечно, сэр. Обязательно, сэр, — плачущим голосом согласился Тиллих.

— Вы не умеете себя вести, Хашаб, — строгим тоном заметил комиссар Брюлей, — и, может, делаете это специально, чтобы отвлечь внимание от настоящего убийцы. — Ну хорошо, — раздраженно сказал Хашаб. — Я вообще сейчас уйду, пока вы не решите, что нам нужно срочно отсюда уезжать. Этот отель превратился для нас в западню. Нас сюда заманили, чтобы перебить всех до единого. Всех!

Выкрикнув последнее слово, он повернулся и пошел в раздевалку. Квернер покачал головой:

— Кажется, он слишком сильно нервничает.

— Господа, — сказал Дронго, — перед тем как спуститься вниз, я случайно открыл дверь на пожарную лестницу. Буквально за несколько секунд до случившейся трагедии. И услышал, как кто-то бежит по лестнице.

— Вы увидели, кто именно? — спросил комиссар.

— Нет. Но я точно слышал, что кто-то спешил по лестнице наверх. Человек явно задыхался. Когда я посмотрел, его уже не было.

— Вы живете на третьем, — задумчиво сказал комиссар. — Получается, что бежали на второй или первый этаж?

— Думаю, что на первый, — сказал Дронго. — До второго бежавший не успел подняться, да и я бы его заметил.

— На первом этаже живут только сэр Энтони и его сын, — напомнил Квернер, поворачиваясь к Стивену Чапмену.

— Кажется, ваш отец не может бегать, — нагло вставил Хеккет, обращаясь к мистеру Чапмену. — А кроме него, на первом этаже живете только вы.

— Хотите сказать, что я убил эксперта? — надменно спросил Чапмен.

— Нет, — спокойно ответил комиссар, — но хочу заметить, что наш коллега погиб во время расследования преступлений, происходящих в вашей семье, мистер Стивен Чапмен.

Чапмен открыл рот, чтобы возразить, и в этот момент все услышали тихий голос Кодзи Симуры.

— Не нужно ни о чем больше спорить, — сказал японский эксперт. — Это моя вина, что все так произошло. Я виноват больше других…

Он тяжело поднялся со своего места. Все присутствующие молча уставились на Симуру. Он сделал три шага по направлению к общей группе и чуть наклонил голову.

— Мистер Важевский был моим напарником. И он погиб. Значит, мне нанесено личное оскорбление. Я должен был предвидеть такую возможность. Когда Важевский уходил в бассейн, он мне сказал, что его очень интересует один человек. Я никогда не задаю вопросов мастеру, если он сам не хочет на них ответить. Очевидно, я был не прав. Но убийца, который отнял у нас Важевского, должен знать, что отныне он мой личный враг. И я готов работать в одиночку за двоих, если вы мне доверите.

— Как благородно! — насмешливо сказал в наступившей тишине Хеккет. — Вам еще остается сделать харакири, и чтобы друг отрубил вам голову. Мне всегда нравился этот японский обычай, когда друг должен отрубить голову другу. Как правило, самый близкий друг делает это с особенным удовольствием.

— Перестаньте, — оборвал его комиссар. — Вы же видите, что он говорит серьезно.

— Ах, серьезно! — не меняя ернического тона, продолжал Хеккет. — Тогда, может, вы подумаете над другим. Может быть, это Важевский все и организовал! Все эти убийства. А теперь убийца решил, что Важевский больше не нужен, и отправил его на тот свет. Такой финал вы допускаете?

— Нужно отнести его на кухню, — предложил комиссар, уже не обращая внимания на тон Хеккета, — и вызвать полицию…

Все молчали, глядя друг на друга.

— Вы слышите, господа? — спросил комиссар Брюлей. — Или вы предпочитаете… — Он не договорил.

— Позовите Хашаба, — сказал вдруг в наступившей тишине Мишель Доул.

Тиллих, боявшийся встретиться взглядом с мистером Чапменом, поспешил в раздевалку за Хашабом. Целую минуту все молчали. Наконец появился Хашаб, который уже успел надеть брюки.

— Простите меня, комиссар Брюлей, — вежливо сказал Мишель Доул, — но я хочу знать мнение остальных экспертов. Наш отель окружен со всех сторон, телефонная связь прервана. Убийца бросил нам всем дерзкий вызов, решив убить одного из наших коллег. У нас в запасе есть один день и две ночи. Я предлагаю отложить на сутки вызов полиции в связи с… несчастным случаем, — закончил Доул и взглянул на остальных.

— Согласен, — первым сказал Симура. Он даже притопнул ногой, словно подтверждая свои слова.

— Согласен, — произнес сразу за ним, как клятву, Дронго.

— Согласен, — насмешливо протянул Хеккет.

— Согласен, — строго сказал Квернер.

— Согласен, — кивнул, пожимая плечами, Хашаб. Доул взглянул на комиссара.