Последний синклит - Страница 21

К оглавлению

— Вы говорите по-арабски? — спросил Хашаб.

— Очень слабо, — признался Дронго, — скорее понимаю некоторые слова.

— А по-турецки?

— Да.

— Тогда я хотел бы с вами поговорить сегодня вечером, — предложил Хашаб. — Может, вы зайдете ко мне?

— Это вы прислали мне письмо? — спросил Дронго.

— Какое письмо? — удивился Хашаб.

— Ничего, — ответил Дронго. — Давайте встретимся в баре.

— Нет, — возразил Хашаб, — я не хочу, чтобы нас видели вместе. Я зайду к вам после одиннадцати.

— Тогда лучше я поднимусь к вам.

— Договорились, — согласился Хашаб.

— На каком языке вы говорите? — спросила Сюзан Бердсли.

— На фарси, — почему-то соврал Хашаб. Элиза поднялась и вышла из джакузи, ничего не спросив и не сказав. Очевидно, она вообще не любила выражать свои чувства.

— Вы давно работаете с мистером Чапменом? — спросил Дронго у Сюзан Бердсли.

— Четыре года, — ответила она, — но вообще-то восемь, если считать все вместе.

— Я вас не понял. Как это — все вместе?

— Она раньше работала в лондонском офисе Стивена Чапмена, — пояснил Хашаб. — Там он ее заметил и взял своим секретарем. Последние четыре года она личный секретарь Стивена Чапмена.

— Вы хорошо знали покойного Роберта? — спросил Дронго.

— Кажется, вы решили допросить миссис Бердсли в джакузи, — расхохотался Хашаб, — или вы действительно полагаете, что убийца среди сотрудников Чапмена?

— А вы думаете иначе?

— Я не думаю. Я абсолютно убежден. Убийца среди нас. Если бы убийцей был кто-то из сотрудников, что мешало ему расправиться с Эндерсом день назад, неделю, месяц, год? Но убийца решил убрать врача именно сегодня. Я не верю в такие случайности. Убийство произошло в Дартфорде в день нашего приезда, или, правильнее сказать, в ночь нашего приезда, — поправился Хашаб. — По-моему, все ясно. Убийца — один из экспертов, и у Роберта не зря были наши фамилии.

— Он был такой интересный молодой человек! — вздохнула Сюзан.

— Вы его хорошо знали? — сразу уточнил Дронго.

— Он меня рекомендовал своему отцу, — призналась она.

— Что? — В этот момент автоматически включилась подача воды в джакузи, и Дронго едва не съехал вниз, на дно бассейна. — Что вы сказали?

— Он рекомендовал меня своему отцу, — повторила Сюзан. — И Роберту, и его отцу нравятся блондинки. Может, потому, что мать Роберта, которая умерла пятнадцать лет назад, тоже была блондинкой.

— А почему у сэра Энтони секретарь — брюнетка? — улыбнувшись, спросил Хашаб.

— У него свои вкусы, — пожала плечами Сюзан. — Она работает с ним уже больше трех лет. И кажется, вполне устраивает сэра Энтони.

— Простите меня, миссис Бердсли, вы замужем?

— Нет, — улыбнулась она, — я разведена.

— Извините меня еще раз, — сказал Дронго. — Здесь не самое лучшее место для разговора. Простите, что я вас об этом спрашиваю. У вас были интимные отношения с молодым Робертом Чапменом?

— Нет, — чуть покраснев, ответила молодая женщина. — Нет, — добавила она более уверенно.

Хашаб пожал плечами, делая выразительные глаза. По его мнению, на такие вопросы молодые женщины никогда не отвечали правдиво. Впрочем, и Дронго уловил некоторую нерешительность в голосе говорившей.

— А почему он рекомендовал вас отцу?

— Не знаю, — смутилась женщина. — Я не знаю. Наверное, потому, что у отца было вакантное место секретаря, — выдавила она.

— Кто был секретарем Стивена Чапмена до вас? — спросил Дронго.

— Не знаю. Какая-то полька. Мы мало общались. Она ушла за неделю до моего назначения. Лондонскими делами семьи занимался сам Роберт Чапмен. Его отец был в это время сенатором в США. Там у него был свой секретарь. Мужчина.

— А кем вы работали до того, как стали личным секретарем Стивена Чапмена?

— В отделе по связям с прессой, — пояснила она. — Я готовила материалы о компании для газет, и Роберт читал мои материалы.

— Вы знали о его встречах с Маргарет?

— Об этом знали все, — удивилась Сюзан. — Она ведь работала в нашем отделе. Мы не считали ее особенно привлекательной, — ревниво добавила она, — но Роберту она понравилась.

— Она действительно была истеричкой?

— Да, — твердо ответила Сюзан, — могла неожиданно разозлиться или расплакаться. Могла накричать на журналиста. По-моему, у нее в семье были ненормальные. Сейчас говорят, что это дурная наследственность…

Очевидно, она долго могла об этом говорить, но Дронго ее перебил.

— Маргарет тоже была блондинкой? — уточнил он. — На снимке, сделанном во время судебного процесса, видно, что у нее светлые волосы.

— Конечно, блондинкой. Роберт не любил крашеных блондинок. Ему нравились натуральные.

— Как вы полагаете, она могла убить Роберта?

— Конечно, могла, — удивилась Сюзан. — Я и на суде так сказала. И сейчас так думаю. Маргарет ждала от Роберта ребенка. Об этом знали все наши сотрудники. И она все время нервничала. Он ей, конечно, ничего не обещал, но она нервничала. Я не верю в эту историю про собачек, которую рассказал нам мистер Доул. Собаки были на втором этаже и могли не почувствовать, как она вошла в дом. Может, она даже вбежала. И выстрелить она тоже могла…

— Тогда кто, по-вашему, убил Алана Эндерса? Кто пытался отравить маленького Тони Чапмена?

— По-моему, все ясно, — неожиданно ответила Сюзан Бердсли. — Мистер Хашаб расскажет вам свою версию, и я с ней согласна. По-моему, нужно прекратить это расследование. Уже и так ясно, кто именно пытался отравить мальчика.